В декабре 2024 г. Мордовскому республиканскому объединённому краеведческому музею им. И. Д. Воронина был передан обширный семейный архив и личные вещи семьи Васильевых-Рябовых, охватывающий более 600 единиц хранения. Инициатором передачи выступила внучка одного из организаторов Мордовской автономии Тимофея Васильевича Васильева – Лариса Анатольевна Головина. В настоящее время проводится планомерная работа по систематизации и внесению данного материала в музейную базу данных.
Среди переданных предметов особое место занимает уникальная фотография, запечатлевшая встречу выдающегося полярного исследователя и академика Отто Юльевича Шмидта с сотрудниками посольства СССР и их детьми в Лондоне в декабре 1935 года. Первоначально Л. А. Головина считала, что фотография сделана в Москве во время отпуска Т. В. Васильева, прибывшего с семьёй в СССР. Однако сопоставление фактов показало иное. В 1931–1936 гг. Т. В. Васильев работал юристом в Торговом представительстве СССР в Великобритании. На групповой фотографии присутствует его сын Рамзай Тимофеевич Васильев (1925 г. р.) ‒ восьмой слева в четвёртом ряду.
Детальное изучение фотографии позволило обнаружить ряд существенных нестыковок, ставящих под сомнение её московское происхождение. В частности, обращает на себя внимание одежда детей в первом ряду: гольфы, короткие штаны и открытые колени, что не соответствовало советской моде того времени. Данное обстоятельство позволило выдвинуть предположение, что фотография могла быть сделана не в Москве. Возникает вопрос: как сочетаются пионеры и советские лозунги с нетипичной для СССР детской одеждой? Где именно был сделан снимок? Бывал ли О. Ю. Шмидт в Лондоне и кто остальные участники фотографии?
Поиск ответов на эти вопросы был инициирован Л. А. Головиной, которую также заинтересовала история снимка. Ключевое свидетельство было обнаружено в мемуарах посла СССР в Великобритании Ивана Михайловича Майского, описавшего в воспоминаниях приём в честь О. Ю. Шмидта, который состоялся в декабре 1935 г. в советском посольстве в Лондоне: «Выступление Отто Юльевича было покрыто бурными рукоплесканиями. Большой полярный исследователь внёс, несомненно, свой вклад в растапливание льдов советско-английских отношений». Присутствие на фотографии И. М. Майского (2 ряд, 6 слева) позволило идентифицировать ещё одного участника встречи.
После установления года и месяца проведения мероприятия в газете «Правда» удалось обнаружить дополнительные сведения о визите О. Ю. Шмидта в Лондон. В номере 334 (6580) от 5 декабря 1935 г. была опубликована статья «Тов. О. Ю. Шмидт в Лондоне», в которой сообщалось: «Герой челюскинской эпопеи проф. О. Ю. Шмидт прибыл вчера в Лондон, будучи приглашённым в качестве почётного гостя на открывающийся 7 декабря Конгресс мира и дружбы с СССР. О. Ю. Шмидт был встречен на вокзале полпредом И. М. Майским и большой группой советских граждан. Сегодня портрет тов. Шмидта и сообщения о его приезде помещены в большинство лондонских газет».
Имя Отто Юльевича Шмидта, выдающегося советского полярного исследователя, географа, математика и государственного деятеля, было широко известно в СССР ещё с конца 1920-х гг. В 1928 г. он принял участие в советско-германской экспедиции по восхождению на Памир, а в 1929 г. возглавил рейс ледокола «Седов» к Земле Франца-Иосифа. Знаковым событием стало успешное сквозное плавание на ледоколе по Северному Ледовитому океану из европейских вод в Тихий океан в 1932 г.
Кульминацией арктических экспедиций под руководством Шмидта стало плавание на ледоколе «Челюскин» в 1934 г. Экспедиция, целью которой был повторный проход по Северному морскому пути, была прервана штормом в Чукотском море, приведшим к затоплению ледокола, ‒ 104 члена экипажа оказались в экстремальных условиях дрейфа на льдине.
С 16 февраля 1934 г. первые полосы газеты «Правда» были посвящены новостям о судьбе и спасении челюскинцев, что отражало высокий общественный интерес к этим событиям. Международное внимание к спасательной операции подтверждается публикацией в «Правде» от 15 апреля 1934 г. (№ 104 (5990)) выдержек из британской прессы, в частности, из «Манчестер Гардиан». Британская газета отмечала: «Работа профессора Шмидта по организации жизни лагеря в течение двух месяцев на движущемся и ломающемся льду займёт почётное место в анналах Арктики. Эти выносливость и подвиг лётчиков таковы, что Советский Союз действительно может ими гордиться».
События, связанные с экспедицией «Челюскина», включая жизнь членов экспедиции в «Лагере Шмидта» и самоотверженность лётчиков-спасателей произвели огромное впечатление на мировую общественность, способствуя росту международного престижа О. Ю. Шмидта (во время пребывания на льдине учёный тяжело заболел пневмонией, что потребовало его эвакуации в госпиталь на Аляске).
Период пребывания О. Ю. Шмидта в США ознаменовался встречами с президентом Франклином Рузвельтом и ведущими американскими учёными. Его возвращение в СССР, а также торжественная встреча челюскинцев во Владивостоке и кульминационный митинг на Красной площади в Москве с участием высшего руководства страны стали триумфальными событиями, широко освещавшимися в советской и мировой прессе; кроме того, исследователь был приглашён на Конгресс мира и дружбы с СССР в Англии, где присутствие О. Ю. Шмидта могло способствовать потеплению двусторонних отношений.
О широте осведомлённости о предстоящем мероприятии свидетельствует письмо десятилетнего Джима Моссона, направленное на имя организационного комитета. Ребенок, лежавший в госпитале, писал О. Ю. Шмидту: «Я нахожусь в Престонской больнице со сломанной ногой. Лёжа в постели, я читал историю челюскинской экспедиции. Я думаю, что вы и ваши товарищи делаете чудесные вещи для Советского Союза… Я буду пионером и буду помогать другим людям. Я не хочу работать на фабрике или в канцелярии за низкую зарплату. Я хочу делать то же, что и вы, из любви к делу». Данное письмо, несмотря на некоторую наивность в отношении перспективы, высказанную ребёнком (в контексте английского общества того времени), отражает степень проникновения героического образа Шмидта и его экспедиции в массовое сознание.
Лариса Анатольевна Головина дополнила легенду к снимку следующими сведениями о своём дяде, Рамзае Тимофеевиче Васильеве: «Рамзай с детства был страстно увлечён небом, самолётами, мечтал стать лётчиком. Предполагаю, что героическая история спасения экипажа «Челюскина» полярными лётчиками, тогда была примером-мечтой для многих мальчишек». В собственных воспоминаниях Р. Т. Васильев отмечал: «В своих юношеских планах я видел себя авиаконструктором. В то же время манила и лётная работа, не совместимая, как правило, с карьерой авиаконструктора».
Однако Р. Т. Васильев с горечью писал о трудностях, с которыми ему приходилось сталкиваться при заполнении анкет для поступления в учебные заведения: «Пришлось поведать ей, где родился, где бывал. Её любопытство было просто бескрайним, вплоть до знания иностранных языков. С удовольствием сообщил ей, что владею английским свободно, без словаря /был такой грех ‒ несколько лет пробыл за границей/. А вот с папой дела плохи: арестован органами НКВД. Но формула «сын за отца не отвечает» так и не сработала».
Судьба выдающегося правоведа, реформатора, дипломата и патриота Тимофея Васильевича Васильева, как и судьбы многих его современников, оказалась трагичной. 31 июля 1939 г. он был необоснованно расстрелян по сфабрикованному уголовному делу о «врагах народа». Посмертная реабилитация Т. В. Васильева состоялась 22 августа 1956 г .
Сын врага народа неизбежно сталкивался с дискриминацией. Участвуя в Великой Отечественной войне, Васильев отмечал, что его боевые товарищи имели задание присматривать за ним. По его словам, даже вручение медали «За боевые заслуги» воспринималось скорее как уступка, нежели как признание реальных военных достижений: «Для сына врага народа – честь немалая, хотя известная доля дискриминации оставалась явной». Р. Т. Васильев подчёркивал, что его вклад и боевые заслуги недооценивались и награды не соответствовали достигнутым результатам.
После войны он окончил геологоразведочный факультет Московского нефтяного института им. И. М. Губкина. Его профессиональная деятельность была связана с аэромагнитными съёмками: Васильев налетал около 2000 часов, стал автором и соавтором более 70 научных работ в области магнитной картографии и разработки магниторазведочной аппаратуры. Впоследствии он защитил кандидатскую диссертацию по физико-математическим наукам. В течение ряда лет преподавал специальные дисциплины курса магниторазведки в Московском геологоразведочном институте и Московском технологическом университете.
Л. А. Головина рассказала, что Тимофей Васильевич Васильев был в дружеских отношениях с Иосифом Герасимовичем Лазьяном – экономистом, в 1934 г. направленным в Лондон в составе советского Торгпредства, а с 1935 г. занимавшим пост заведующего лондонским отделением ТАСС. Лазьян также был секретарём ВКП(б) при советских учреждениях в Великобритании. В Лондон его сопровождали жена Галина Савельевна и дочь Элеонора (Нора).
По свидетельству сына Ю. И. Лазьяна, на снимке, его сестра узнаётся в четвёртом ряду (пятая слева) – именно её голова перекрывает буквы «р» и «о» в слове «народов» на лозунге, размещённом на стене. Элеоноре на момент съёмки было 15 с половиной лет. Девушка выделялась успехами в учёбе и, окончив Parliament Hill School, единственная из класса получила право поступления в Лондонский университет. Однако её судьба изменилась: 4 мая 1937 г. И. Г. Лазьян был отозван в Москву, где вскоре возглавил Государственное учебно-педагогическое издательство (Учпедгиз). Ночью 7 ноября 1937 года И. Г. Лазьян был арестован. 9 мая 1938 года выездная сессия Военной Коллегии Верховного Суда СССР предъявила ему обвинение по статье 58 Уголовного кодекса РСФСР (шпионаж, промышленный саботаж, терроризм, контрреволюционная деятельность) и приговорила к высшей мере наказания.
Несмотря на пережитую трагедию, Элеонора Лазьян продолжила образование и в 1945 г. окончила Московский медицинский институт. Вскоре после выпуска она была зачислена в ряды Вооружённых Сил СССР и направлена для прохождения службы на Дальний Восток, где занимала должность руководителя группы японских военнопленных-врачей на острове Итуруп. Однако её жизнь трагически оборвалась: 1 ноября 1946 г. старший лейтенант Нора Лазьян погибла.
Ни выдающиеся заслуги, ни народная любовь не служили абсолютной гарантией личной безопасности в условиях репрессивной политики советского государства. «Молох репрессивной машины» мог затронуть как родителей этих детей – И. Г. Лазьяна и Т. В. Васильева, так и ключевых фигур на снимке – О. Ю. Шмидта и И. М. Майского. Оба они в различные периоды и по разным причинам испытали на себе давление со стороны советской власти, что наглядно подтверждает неопределённость судеб людей, даже находившихся на вершине общественной иерархии.
Каждая историческая фотография является носителем уникальной информации, и за каждым запечатлённым образом стоят конкретные люди и их судьбы. На приводимом снимке Отто Юльевич Шмидт изображён в окружении детей, что символизирует момент взаимодействия выдающейся личности с подрастающим поколением. Встречи с такими значимыми фигурами не только служат источником вдохновения, но и играют важную роль в формировании мировоззрения, укреплении уверенности в собственных силах и расширении горизонтов будущего. Ценность подобных исторических кадров заключается в их способности запечатлеть не только лица и улыбки, но и сам дух времени, порождавший стремление к переменам.
Е. А. Базарова, научный сотрудник отдела современной истории
