Мы открываем вторую папку с документальными свидетельствами 1959 года. Это 124 машинописных листа, составленных Тамарой Павловной Смирновой, младшим научным сотрудником сектора Поволжья ИЭ АН СССР, участником Мордовской этнографической экспедиции. Если в сферу интересов В.Н. Белицер входило составление общего впечатления о населённых пунктах, обзорное описание жилищ, некоторые замечания по обрядам и особенности бытования традиционного костюма в данной местности, то отчёты Т.П. Смирновой посвящены хозяйственной деятельности населения. Она подробно рассматривает орудия труда, скрупулёзно записывает их названия, размеры, материал; перечисляет возделываемые культуры и лишь вскользь затрагивает религиозно-обрядовую сторону жизни колхозников.
С 12 по 14 июня она собирала информацию в Мордовском Давыдове, 14, 15 и 16 июня – в Русском Давыдове и Сабаеве. За сведениями Тамара Павловна обращалась к представителям старшего поколения сельчан. Этнограф приводит их имена и возраст: Итяйкина Татьяна Филипповна 65 лет, Ледяйкин Пётр Макарович 65 лет, Лопаткин Терентий Степанович 80 лет, Луштайкин Кузьма Николаевич 57 лет, Купряшкин Филипп Тихонович 69 лет.
Исследователь старалась зафиксировать уклад, сохранившийся в памяти одного поколения. Таким образом, она не выходит за границы начала XX века, а самая ранняя дата, на которую информатором делается ссылка – 1897 год.
Первые страницы отчёта посвящены небольшой исторической справке, которая даёт представление об исторически сложившихся особенностях хозяйственно-экономической деятельности местного населения в зависимости от его социально-правового положения:
«Крестьяне Мордовского Давыдова были удельные, жили общиной. Земля наделялась на мужскую душу (по 25 сажен в трёх полях). Переделы были раз в 12 лет, луга делили каждый год. Продавать наделы было нельзя, только сдавать в аренду. Основным занятием было земледелие. Возделывали рожь, овёс (основные культуры), горох (5 – 10сажен), чечевицу (сажен 15), просо. Полбу перестали сеять ещё до русско-японской войны. Самая плохая земля шла под гречиху, про которую говорили: «Хозяин сеет, а она уже выходит. При тебе бы вышла, да стыдится». На усадьбе сеяли много конопли и сажали картофель. Пшеницу до образования колхоза не сеяли, так как она плохо родилась.
Некоторые крестьяне занимались углежжением и уходили на лесоразработки. Для дополнительного заработка нанимались строить мосты. До строительства железной дороги занимались извозом (перевозили брёвна). В селе были свои плотники и один бондарь. Кузнецы были местные, в большинстве русские. 2-3 хозяйства держали пасеки по 300 – 400 дуплянок (рамочные ульи появились лет 50 назад). От сглаза, от колдунов на пасеках вешали череп лошади.
Из скота разводили лошадей (3 – 4), коров (3 – 4), овец (15 – 20 голов), виней. Свиней осенью сгоняли в лес на жёлуди и оставляли там до зимы. Коров пасли в стаде нанятые пастухи. Коз не держали.
На животных, серпах и загонах ставили знаки собственности – «тешкс».
Далее в отчёте следует подробное перечисление и описание основных сельскохозяйственных работ и орудий, употреблявшихся для них по сезонам. Этнограф следом за информаторами применяет в качестве обозначения временных границ (для показа последовательного развития технического оснащения хозяйств) такие общеупотребляемые вехи, как «до русско-японской войны», «до революции», «до образования колхоза», «после Великой Отечественной войны».
Для краеведения особенно ценны местные названия орудий труда и и их составных частей (записанные с особенностями местного произношения):
«Приблизительно до 1904 года, когда в село привезли сакковские плуги (плуги с передком и дерноснимом немецкого земледельца и кузнеца Рудольфа Сакка) основным пахотным орудием была деревянная соха «сока» с двумя сошниками «сошникат» и перекидной полицей «пальця». Рассоха «сока пря» делалась из одного куска дерева. До 1905 года подвои (верёвки, скрепляющие основу сохи с оглоблями) сохи были лыковыми, затем их заменили железными винтовыми. Запрягали соху без дуги, при помощи гужей. Сохи делали местные плотники, сошники ковали в сельской кузнице, а полицы покупали.
Косы чаще покупали австрийские, серпы покупали или делали сами. Одного серпа хватало на 3 – 4 поколения владельцев, точили их в кузнице. Косу отбивали сами на железной бабке «пейлема чалма».
Вязаные бороны с деревянными зубьями «чувтонь изама» собеседники Т. П. Смирновой не помнят. Информатор П.М. Ледяйкин до образования колхоза (т.е. до 1933 г.) пользовался рамной бороной с 25 железными зубьями. Запрягали бороны с дугой или постромками (считалось, что дуга облегчает работу лошади). Целиком железные бороны появились только после организации колхоза. Сеяли из кузовка «кептерь» или из сеятельной рубашки «ведме руця».
«Хорошую рожь убирали серпом «тарваз», плохую – косили. Овёс убирали косой с грабками «пейлема грабля март», которую начали применять лет 60 назад, а перестали после Великой Отечественной войны. Грабки для уборки чечевицы «грабля чичавка ледема» делали с двумя зубьями, для овса – с четырьмя, для ржи – с пятью. Делали их из липы, привязывали к косе верёвками «карькс». Жали серпом и женщины, и мужчины; косили только мужчины.
Сжатую рожь вязали в снопы, ставили по 15 снопов стоймя «в солдаты», или по 5 «в пяток», или крест-накрест «в кресты» для просушки на 2-3 дня. Овёс ставили по 2-3 ряда, сверху на них клали ещё ряд поперёк. Подсохший хлеб составляли в «копёнки» по 50-70 снопов, а в сухую погоду ставили сразу в копны. Подсохшие снопы свозили на гумно и складывали в одонья «одне».
Очень подробно описывается устройство овина и обмолот зерна вкрестьянском хозяйстве «до-колхозной» эпохи:
«До образования колхоза снопы перед обмолотом сушили в овинах «авня» на 5 – 6 дворов. Устраивался овин так: над ямой устанавливался сруб на 6 столбах с двумя отверстиями возле глинобитного пола. В яме делали второй сруб, в нём разжигали огонь. Тепло в верхний сруб проходило через отверстия в полу. Над полом на высоте 70 см. располагались колосники – длинные (от стены до стены) жерди, уложенные на небольшом расстоянии друг от друга. На колосники в два ряда ставили снопы. Информатору П.М. Ледяйкину рассказывала бабушка, что в овинах молились Шкай пасу. В овин помещалось телеги три снопов (в телеге 120 – 130 снопов), ставился он на усадьбе возле гумна. На гумне после просушки снопы обмолачивали (обычно зимой).
Для обмолота снопы укладывали в ряд «косат» длиной до 15 м. Молотили мужчины и женщины цепами «пивсэма» по 4-6 человек в основном, зимой. Рукоять цепа «пивсэма каця» была из липы, било «пивсэма цётмар» – из клёна или дуба. Ручка и било соединялись сыромятным ремнём «пивсэма кшна», который крепился через отверстие била «пивсэма катять варя». Веяли лопатами. Перед революцией появились молотилки и веялки, которые затем научились делать местные плотники.
Мельницы были водяные, на двух подставах. Стояли они на реке Умыс, до настоящего времени сохранилось их две. Ветряных или ручных информатор не помнит».
Обзор хозяйственной деятельности села П. Смирнова заканчивает описанием материально-технической базы современного колхоза, таблицами посевных площадей, численности поголовья ферм, перечнем возделываемых культур и небольшой зарисовкой культурной жизни и интересов колхозников:
«Мордовское Давыдово входит в колхоз имени Калинина. В колхозе возделываются рожь, пшеница, картофель, овёс, конопля. Основной доход приносит конопля. Есть птицеферма, фермы для овец, коров, свиней; 2 пасеки с 140 ульями, два яблоневых сада. Несмотря на техническое оснащение (14 тракторов, 8 комбайнов, сеялки, жатки, сенокосилки и т.п.), продолжает использоваться ручной труд. Для стогования сена и покрытия крыш соломой применяются вилы «сянга» из вяза или клёна «сянга укштерень» (кленовые вилы). Состоят они из рукояти «надь» и рогов «надь сюреньзе». Просо обмолачивают цепами. Сохи используют для посадки картофеля.
В библиотеке села насчитывается 4600 томов литературы. В неё записано 288 читателей, из которых 143 человека – учащиеся. Библиотека выписывает такие газеты, как «Правда», «Советская Мордовия», «Литература и жизнь», журналы «Крестьянка», «Смена» и др.
В библиотеке установлены тематические стенды: «Книги мордовских писателей», «Правда о религии», «Религия – опиум для народа». На последнем стенде выставлены книги: Мезенцев «Можно ли предвидеть будущее?», Повёлкин «Есть ли бог?», Евграф Долуман «Почему я перестал верить в бога?» и др.
Библиотекарь Кирюшкина Рая и учительница Княжева проводят здесь лекции о международном положении, о проводящейся переписи населения, о XXI съезде КПСС, о религии. Особенно оживлённой и многолюдной была лекция о религии».
По-видимому, для того, чтобы составить сравнительную характеристику местного уклада и определить степень взаимовлияния культур Т.П. Смирнова посещает Русское Давыдово. Достаточно обобщённо дана общая характеристика селу и межнациональным отношениям местного населения: «Деревня Русское Давыдово относилась раньше к Пензенской губернии, а Мордовское Давыдово – к Симбирской. Крестьяне были барские. Сейчас в Русском Давыдове 150 дворов. До революции мордва и русские общались очень мало. Брачных связей почти не было, русских девушек редко выдавали за мордвинов. Церковь и школа были общими. Общих гуляний двух сёл не было. Сейчас русские понимают и говорят по-эрзянски. Чаще стали смешанные русско-эрзянские связи. Земли в Русском Давыдове было мало, многие уходили бурлачить на Волгу. В деревне было много ремесленников – делали бочки и кадушки.
Крестьяне занимались в основном земледелием. Земли здесь песчаные, на них хорошо родится просо. Общинные наделы делили раз в 12 лет на число мужчин (по 7-8 саженей). Сеяли рожь, просо, коноплю, лён (лён больше, чем коноплю), овёс. Сажали картофель. Пшеницу стали сеять только при колхозе. Разводили коров, лошадей, овец. Было и пчеловодство: до 1915 года ульи были пеньковые и дупляные, после стали делать и рамные».
Много сходства с соседями-эрзянами исследователь отмечает и в обрядах, связанных с аграрно-хозяйственной деятельностью: «Несжатую полосу с завязанными колосьями здесь называли «Христу на бороздку». Перед севом молились и брали в поле яйца. При первом выгоне скота устраивали молебен, а коров по улице прогоняли вербой, освящённой в Вербное воскресенье. Иногда этот обычай сохраняется и теперь. Скот лечили заговорами».
Два последних листа в папке с отчётом посвящены большому селу Сабаево: «В селе насчитывается около 1000 дворов с 5000 населения. Здесь находится колхоз имени В.И. Ленина. Основная культура колхоза – конопля. Колхоз хорошо механизирован, однако некоторые посевные работы ещё делаются вручную. Вручную выбирают посконь, пропалывают овёс, коноплю, просо. В недоступных для машины местах поля жнут вручную. В Сабаеве есть пенькозавод, райпромкомбинат.
В селе есть клуб, в нём каждый день демонстрируются кинокартины (одна картина два дня подряд). Молодёжь собирается в клубе каждый вечер. На лето многие девушки уезжают на заработки – на торфозаготовки. Замуж девушки выходят лет в 18, парни женятся после армии. Молодые обязательно венчаются, хоть в бога не верят и в церковь ходят редко. Детей всех крестят».
На этом сравнительный обзор старого и нового, колхозного, хозяйственного уклада жителей Мордовского Давыдова Т.П. Смирнова завершает. Вместе с ней прощаемся с селом и мы. Следом за отчётами путь наш лежит дальше: мы вернёмся в Волгапино, но посмотрим на него уже с другого ракурса. До встречи!
И.Н. Кудашкина, заведующая отделом этнографии
Фото
1. Страница отчёта
2. Дом с воротами. Мордовское Давыдово. Фото Т.П. Смирновой. 1959 г. Источник: https://ok.ru/s.mordov/album/53240473452698/854229327258
3. Дом в Мордовском Давыдове. Фото Т.П. Смирновой. 1959 г. Источник: https://ok.ru/s.mordov/album/53240473452698/854229297562
4. Коноплемялка. Мордовское Давыдово, фото Т.П. Смирновой. 1959 г. Источник: https://ok.ru/s.mordov/album/53240473452698/854229353626
